«Призовые в Dota 2 стремительно падают: почему количество турниров растёт?»

4 сентября в Копенгагене стартовал The International – крупнейший турнир в мире киберспорта по Dota 2, где 16 лучших команд сражаются за призовой фонд более $2 миллионов. Лидером турнира считается европейская команда Gaimin Gladiators, в составе которой играет российский киберспортсмен Антон «dyrachyo» Шкредов, которому всего 23 года.

Антон родом из Сургута, где увлёкся компьютерными играми с детства, оставив греко-римскую борьбу. С 16 лет он участвует в турнирах и стал одним из самых успешных игроков в Dota 2. В 2023 году, играя за Gaimin Gladiators, он выиграл три мейджора, стал финалистом The International и попал в рейтинг Forbes «30 до 30». В 2024 году он добавил победу на Riyadh Masters, доведя свои призовые до $1,18 миллиона.

Перед важным турниром Шкредов дал интервью «Ведомости. Спорт», в котором обсудил призовые, организацию турниров и свою карьеру.

– Это, конечно, разочаровывает. Team Spirit три года назад выигрывали огромные суммы, а сейчас The International стал обычным турниром. У каждого своё мнение: кто-то не переживает, кто-то злится, а кто-то не понимает, почему Valve ничего не делает. В этом году за 15 дней до старта не выпустили «Компендиум», что говорит о низких призовых ($2,37 миллиона на момент начала турнира, но сумма будет расти).

– Возможно, интерес немного падает, так как билеты стоят очень дорого, а призовые уменьшились. Ситуация не критическая, The International всё ещё остаётся значимым турниром, но это может измениться.

– Всё зависит от места проведения. В Сингапуре в 2022 году условия были отличными, а в Сиэтле – не очень. Важно, чтобы были хорошие условия для тренировок и проживания.

– Для меня это равнозначные турниры. Даже на «бедненьком» The International хочется победить хотя бы раз.

– Призовые на Riyadh Masters зависят от организаторов, а не от Valve. Если бы они хотели, могли бы установить $15 миллионов. В целом, да, призовые падают, но турниров становится больше.

– Нет, изменений не было, кроме мелочей. Качество турнира в этом году было хуже, чем в прошлом.

– За две недели до The International мы проводим буткемп. Обычно тренировки начинаются в 9–11 утра, затем играем тренировочные матчи и обсуждаем стратегии.

– Я не занимаюсь спортом, стараюсь спать по восемь часов. Если играю, то встаю, завтракаю и готовлюсь к матчам. После игр обсуждаем результаты и отдыхаем.

– У нас доверительные отношения, но в других командах это может быть иначе. Организация может помочь с буткемпами или аналитиками.

– Думаю, в СНГ много талантливых игроков, которые любят Dota 2.

– В Европе игроки лучше воспринимают информацию и работают в команде. В СНГ часто возникают конфликты, которые сложно разрешить.

– Все турниры ESL важны для получения очков на Riyadh Masters. Мы выбираем турниры в зависимости от расписания и приоритетов.

– Это не сильно влияет. Мы воспринимаем турниры как подготовку к более важным событиям, а деньги – это приятный бонус.

– Не уверен, как это будет работать. Идея интересная, но реализация вызывает вопросы.

– Каждый игрок получает 12–17%, организация – 0–10%, тренеру полагается около 5%. За победу на Riyadh Masters я получил от $200 000 до $300 000.

– Да, немного инвестировал в криптовалюту и в проект друга. Ранее уже получал прибыль от таких вложений.

– В Gaimin Gladiators зарплаты одни из самых высоких. В СНГ обычно до $10 000, в Европе – от $15 000 до $30 000. У некоторых команд, таких как Team Liquid, зарплаты могут превышать $20 000.

– Нет, у нас фиксированная зарплата. Иногда есть поощрения за достижения, но повышения зарплаты нет.

– У некоторых игроков есть агенты, но я менял команду без агента. Отступные могут быть высокими, но это всегда обсуждаемо.

– Обычно диалог происходит между клубами, но могут обратиться и к игроку. Если игрок не хочет переходить, его никто не выкупит.

– Не думаю, что кто-то когда-либо покупал игрока за сумму более $500 000.

– У меня мало времени из-за турниров, а отдых предпочитаю проводить не за компьютером. Но планирую стримить чаще, так как это приносит удовольствие.

– Это важно. У некоторых игроков есть рекламные контракты, у меня соглашение с Winline, которое составляет около 50% моего стабильного дохода.

– В Сербии хороший климат, но мне стало одиноко. В Москве больше возможностей, и я провожу здесь больше времени. Жизнь в Москве мне приятнее.

– Мне было 16 лет, и я заменил игрока, который не смог приехать. Мы проиграли, а мой аккаунт заблокировали на полгода. Но это был интересный опыт.

– Много. Если отменяли школу из-за мороза, я шёл в компьютерный клуб. Когда появился свой компьютер, старался как можно быстрее вернуться домой после школы.

– Максимум я зарабатывал 20 000–30 000 рублей в месяц, что для школьника в Сургуте было очень прилично.

– Пока не думал, но хотел бы остаться в киберспорте. Могу заниматься стримами, медийными проектами или тренировать. Уверен, что смогу справиться с этой задачей.